Что такое гибридная война: понятие, стратегии. Что такое гибридная война

Мы рассмотрели основы теории гибридной войны и описали 7 принципов её ведения. Это занятие будет посвящено продолжению изучения теории гибридной войны. Занятие последнее, но не завершающее. Гибридная война - это отнюдь не изобретение правящего режима современной неосоветской Московии. Гибридную тактику в Древнем Риме использовали преступные банды, регулярные солдаты и нерегулярные борцы против римских легионов Веспасиана во время еврейского бунта в 66 году до нашей эры.

Примером применения гибридной силы также служит советское партизанское движение в годы Второй мировой войны. Чтобы понять, что означает гибридная война, требуется глубокое изучение причин, которые формирует гибридная сила и одновременно в которых она формируется. С точки зрения логики, гибридная сила формируется, чтобы произвести специфические влияния на поле боя прямо на вражеском комбатанте.

Формация этой силы была бы ограничена обоими доступными средствами (в утилизации этих комбатантов) имеющимися способами, в которых эти средства могли быть применены, чтобы достичь желаемых целей.
Для гибридной силы этот процесс формации отличается от обычной и нерегулярной войны. В этом ограничения и мотивации, которые управляют гибридной силой, делают саму гибридную войну, как с уникальной логикой, так и объясненной в принципах теорий.

Гибридная война, как военный термин, был впервые введен в 2007 году в США. В первоначальной трактовке этот термин описывался, как конвергенция регулярных и нерегулярных угроз, использующих простую и сложную военную технологию через децентрализованное планирование и выполнение. Просто на несколько секунд отвлечемся.

Представьте себе уровень стратегической мысли субъектов стратегии США, когда они в первоначальном варианте, применяют термин «гибридная война» на своей собственной стране.
Ибо, такого понятия и термина, как «децентрализованное планирование и выполнение» не было ни в русской императорской армии, ни в советской армии, ни в российской армии. Децентрализованное планирование - это планирование осуществляемое на уровне взвода.

Гибридная война, определение.

В 2007 году термин «гибридная угроза», как первоначальная идея, был разобран более подробно. То есть, гибридная война начали трактовать, как слияние множества энергий, от обычных и нетрадиционных сил, в соединении с терроризмом и преступным поведением. Это слияние ориентируется к желаемой общей цели через политические установки, которые одновременно и адаптивно унифицируют все элементы силы.

Государственные и негосударственные участники, на тактическом, операционном или стратегическом уровне могут проводить эту форму войны. По большому счету даже это, первоначальное определение понятия «гибридная война», объемно описывает тот метод боевых действий, которые развязал современный государственный режим Московии на востоке Украины.

В тоже время британские военные теоретики не рассматривают отличающуюся логику относительно формации и использования гибридной угрозы. По их мнению, гибридная война может проводиться нерегулярными силами, у которых есть доступ к более современному оружию и системам, обычно выставляемым регулярными силами. Этот вариант определения мы тоже можем наблюдать на примере востока Украины. Гибридная война может адаптироваться из проходящей индивидуальной кампании и превратиться в широкомасштабную войну, если для этого будут позволять обстоятельства и ресурсы.

В качестве подтверждения этим словам можно вспомнить идеологические лозунги московитов, направленные на борьбу с неким фашизмом. А также ахинею в виде эсминца "Адольф Гитлер" Правого Сектора, который вел стрельбу по Донбассу. Израильские военные теоретики описывают гибридную угрозу и гибридную войну, как метод социальной войны, которая не ограничена социальными ограничениями.

Поэтому гибридная угроза не только получает физическое преимущество через комбинацию обычных технологий и организаций с нетрадиционной тактикой. Но также получает когнитивное преимущество самой нехваткой социальных ограничений. Ибо обычные государственные силы должны придерживаться законов и обычаев ведения войны, регулируемых женевскими конвенциями.

Добавленная к этому двойному преимуществу идея, что гибридные силы оперируют как сетевая система, которая не намного более быстра, чем обычная сила, так как она опирается на народное мнение, его базу поддержки и внутренние обратные связи.

Негосударственная природа гибридной войны.

Это как раз то, что говорилось на предыдущем занятии, выраженное другими словами. Это первый и второй принципы гибридной войны. То есть состав гибридной силы, ее возможности и эффекты уникальны для собственного специфического контекста силы. А также то, что существует специфическая идеология в пределах гибридной силы, которая создает внутреннее напряжение в организации. С 2008 года теория гибридной войны в США была доработана.

Было установлено, что устанавливающие гибридную силу участники, пытаются объединить внутренние тактические эффекты успеха и информационных технологий относительно ошибок через преднамеренную эксплуатацию когнитивных и моральных доменов. Гибридная сила таким образом в состоянии сжать уровни войны, и таким образом ускорить темп и на тактическом и на стратегических уровнях в методе быстрее чем более обычный участник в состоянии осуществить тот же процесс.

В этой теоретической модели гибридный участник всегда будет получать воспринятое стратегическое преимущество перед обычным участником независимо от тактических результатов. Повторяю: Гибридная сила - это военная организация, которая использует комбинацию обычных и нетрадиционных организаций, оборудований и техник в уникальной операционной среде, предназначенной для достижения больших стратегических эффектов. Таким образом в гибридной войне гибридная сила расширяет свое идеологическое влияние через географические границы на те регионы, где центральные органы власти и безопасности слабы, чтобы противостоять проникновению.

То есть это происходит там, где имеется высокая степень уровня коррупции государства. Степень коррупции конкретного государства определяется через формулу:

Степень коррупции=Монополии+Степень принятия решений в обществе - Подотчетность и прозрачность государственного аппарата - Нравственность.

В 2009 году теория гибридной войны была еще более глубоко проанализирована. Гибридная война начала трактоваться как базовое единство когнитивных и материальных подходов в производстве эффектов.

Такое единство когнитивных и материальных доменов учитывает гибкость в стратегическом контексте, в котором "социальные правила" могут быть пересмотрены в повторяющемся процессе к преимуществу гибрида с точки зрения законности и военных норм. Получающаяся гибкость облегчает адаптацию, которая позволяет гибридной силе быстро использовать в своих интересах возможности и с точки зрения материального оборудования, и с точки зрения когнитивного влияния на среду. Это единственное определение, которое не подходит для объяснения процессов, происходящих на востоке Украины по причине отсутствия стратегов как таковых у режима современной Московии.

В результате с 2010 года гибридная угроза определяется как динамическая комбинация обычных, нерегулярных, террористических и преступных организаций и возможностей, адаптирующихся, чтобы противостоять традиционным преимуществам, что мы и наблюдаем по происходящим событиям на востоке Украины с марта 2014 года. Кроме того эти силы могут кооперировать в контексте преследования их собственных организационных общих целей.

Гибридные угрозы могут использовать технологии СМИ и их позиции в пределах политических военных и социальных инфраструктур. Гибридные угрозы творчески адаптируются, комбинируя современное оружие, управление и контроль, кибер мероприятия и тактику комбинированных вооружений, чтобы вовлечь обычные силы, когда условия будут для этого благоприятны. Подчеркиваю: на 2010 год использовалось слово "могут использовать", а с 2010 года московитская гибридная сила именно так и действовала.

Гибридная война, обобщение понятий.

После обзора доступных военных теорий и различных форм гибридной войны, уместно возвратиться к одному из наиболее уважаемых военных теоретиков войны в мире Карлу фон Клаузевицу. Чтобы посмотреть на теорию гибридной войны несколько шире. Клаузевиц определял войну как действие с применением силы, чтобы заставить нашего врага выполнить наши желания. Или навязать полное безволие, чего добивается современный московитский режим Путина. Клаузевиц теоретизировал, что окончательное выражение войны - война идеальная или абсолютная война - происходит там, где применяются все доступные ресурсы и активы для достижения желаемого конечного состояния войны.

Однако Клаузевиц указывал, что это окончательное выражение войны часто будет в противоречии с желаемыми политическими целями войны. Таким образом он обрисовал в общих чертах концепт ограниченной войны, во время которой вооруженные силы оптимизируют доступные средства, удовлетворяя ограниченным политическим целям. В результате обобщения понятия идеальной или тотальной войны, ограниченная война и военные операции, которые происходят под уровнем объявленной войны, стали принятыми обобщениями относительно войны вообще.

У этой идеи ограниченной войны с ее врожденными идеями социального ограничения и порогами военного потенциала есть само современное значение в конструкции и занятости военных организаций. Во время войны государственный участник будет действовать в соответствии с доступными и определенными средствами, частью валового внутреннего продукта. ВВП создающего к технологическим возможностям, а также к спроектированным потребностям непредвиденных обстоятельств состояния политической цели, запланированных против потенциальных противников во множестве контекстов. Чего вообще никогда не было в России вообще и в принципе на протяжении всей истории.

В результате типичная военная организация будет оптимизирована для широкого диапазона потенциальных сценариев, основанных на вероятном политическом характере. В большинстве богатых ресурсами стран, таких как США и Китай, это результирует в широкую силу, которая подготавливается к наступлению, обороне и операциям через действия в переменной шкале. Оптимизация - это не просто сокращение. Оптимизация - это доведение до определенных возможностей. А современная армия Московии до-оптимизировалась до того, что начала действовать теми же методами. что и группировка Хезболла.

В действительности эта оптимизированная сила не подготавливается к специфическому контексту, а скорее оптимизируется, чтобы лучше всего выполнить широкий спектр сценариев для получающейся занятости в меньшем количестве оптимизаций для уникального контекста. Однако, не все военные организации развиваются именно таким способом. Страны с ограниченными ресурсами или технологическими возможностями должны принять решение относительно ширины и глубины этих оптимизаций.

Эта практика может затем привести ко многим вариациям военных организаций от широких и плоских армий, прежде всего легкой пехоты, предназначенной для специфических функций, таких как контроль населения и внутреннего выживания режима, к маленьким или силам среднего размера с глубиной комбинированных вооружений. Чтобы противостоять специфическим внешним угрозам, таким как танки, ракеты или авиация противника. Вообще эти менее снабженные организации будут соответствовать обычной модели многочисленных вооруженных сил полного спектра, как например армия СССР.

Но в меньшем масштабе, как например египетская армия периода 1973 года, основанная на советском типе организационной модели. В некоторых случаях организации разовьют оптимизированные структуры вне обычных моделей. Эти нетрадиционные структуры будут оптимизированы в специфической контекстной цели, используя ресурс и возможности, которые не содержатся в обычной военной силе. Примером этому является так называемое народное ополчение Донбасса.

Наблюдатели часто именуют эти нетрадиционные организации, как ассиметричные или гибридные угрозы, которые предлагают определенные преимущества, чтобы автоматически изменить исчисление поля боя при составлении более обычной силе. Эти наблюдатели затем часто именуют получающийся конфликт как гибридную войну. Другими словами гибридная война может лучше всего быть описана как оптимизированная форма войны, которая позволяет воюющей стороне пытаться использовать все доступные ресурсы, и обычные, и нетрадиционные в уникальном культурном контексте, чтобы оказать специфическое влияние против обычного противника, что на востоке Украины с 2014 года и наблюдается.

Выпуск:

Библиографическое описание статьи для цитирования:

Позубенков П. С., Позубенков С. П. Гибридные войны в современном информационном пространстве // Научно-методический электронный журнал «Концепт». – 2016. – Т. 11. – С. 1121–1125..htm.

Аннотация. «Гибридная война» – это современный вид войны, которая ведётся не столько военной техникой, сколько силами политической пропаганды, террора, дезинформации и экономического давления на противника. «Гибридная война» включает также подрывную деятельность спецслужб на территории противника и различные техники искажения информации. В данной статье обобщены теоретические источники об основных элементах гибридного военного воздействия.

Текст статьи

Позубенков Сергей Петрович,магистрант ФГБОУ ВО «Пензенская ГСХА», г. Пенза

Научный руководитель –Позубенков Петр Сергеевич,к.и.н., доцент ФГБОУ ВО «Пензенская ГСХА», г. Пенза[email protected]

Гибридные войны в современном информационном пространстве

Аннотация.«Гибридная война» это современный вид войны, которая ведётся не только военной техникой, сколько силами политической пропаганды, террора, дезинформации и экономического давления на противника. «Гибридная война»включает также подрывную деятельность спецслужб на территории противника и различные техники искажения информации. В данной статье обобщенытеоретические источникиоб основных элементах гибридного военного воздействия.Ключевые слова:мировое господство, искажение информации, оппозиция, давление.

Под «гибридной войной» в политологии понимается одновременное использование в качестве театра военных действий геополитических пространств всех типов. В каждом из основанных типов геополитических пространств «гибридная война» ведется с применением институтов, ресурсов и технологий, соответствующих конкретному типу геополитических пространств. В настоящее время доминирующим геополитическим пространством является информационноидеологическое. Следовательно, для получения или сохранения мирового господства наибольшее значение имеют институты и технологии управления массовым сознанием.«Гибридная война» охватывает всё население,заполняет ниши информационного пространства, включая печатные и электронные СМИ, кибератаки, организацию семинаров, обучающих курсов с чтениемлекций для сторонников оппозиционных движений и т.п. Распространяется на самые различные сферы общественной жизни –политическую, экономическую, социальную, культурную. Ее мишень –ментальная составляющая и сама система общественной организации противника. В конечном итоге,«гибридные войны» –это не только вооруженные конфликты, не имеющие пределов во времени, пространстве или в используемых средствах. Их главное отличие в том, что они размывают границы, отделяющие войну от других форм политического, экономического или идеологического противостояния. Одной из существенных черт «гибридной войны» является пренебрежение всеми нормами морали и нравственности, использование самых грязных социальных технологий, включающих распространение слухов, ложь, клевету, искажение фактов, фальсификацию истории. Эта война втягивает в антагонизм все население и охватывает все сферы общественной жизни: политику, экономику, социальное развитие, культуру.В рамках данной стратегии США оказывают поддержку неправовым действием политической оппозиции,использующей насильственные методы свержения законной власти. Кроме того,«гибридные войны» используются ими на подрыв суверенитета государства изнутри в целях последующей их постановки под прямое внешнее управление. В большинстве случаев результатом становилось экономическое и политическое ослабление государств.«Гибридные войны» наносят существенный удар по социальной стабильности и приводят к внутриполитической напряженности. Таким образом, «гибридные войны», которые ведут США, направленына то, чтобы ослабить или разрушить «поднимающиеся» державы становящегося полицентричного мира. Не случайно под ударом оказываются такие государства, как Россия, Иран, страны БРИКС, Венесуэла. События на Украине рассматриваются не как окончание, акак первый этап, направленный на дестабилизацию обстановки в России. Велика опасность перенести это в республики Центрально –Азиатского региона, что также станет вызовом для безопасности России. Высока вероятность того, что технологии «гибридной войны» могут бытьиспользованыпротив КНР, в частности, в Синьцзян –Уйгурском автономном районе.В настоящее время США, сталкиваясь с размыванием экономического фундамента своего глобального доминирования, стремятся компенсировать это усилением давления и, как следствие, ослаблением своих конкурентов. Такая ситуация делает Соединенные Штаты заинтересованными в мировой войне. Однако на современном этапе вести мировую войну с использованием традиционных вооружений представляется чрезвычайно рискованным из–за возможностей применения оружия массового уничтожения. Взамен США реализует стратегию, направленную на развязывание серии региональных войн и политических конфликтов. В совокупности эти войны и конфликты, с точки С.Ю. Глазьева

–советника Президента, образуют«глобальную гибридную войну», в ходе которой конкуренты могут быть либо уничтожены, либо дестабилизированы и существенно ослаблены. Тем самым американцы решают свои собственные экономические задачи. На сегодняшний день можно говорить о том, что Россия стремится противодействовать односторонней интерпретации концепции данной войны. Российские СМИ указывают на то, что технологии «гибридных войн» зачастую используютименно Соединенные Штаты. В целях донесения до международного сообщества российской точки зрения в ноябре 2014 г. информационным агентством «Россия сегодня» был запущен проект «Sputnik». Особенность его состоит в том, что центры производстваинформации будут находиться и функционировать непосредственно на территории стран,принимающих данную информацию. Для ослабления своих основных конкурентов, в числе которых первое место занимают Россия и Китай, американцами активно применяется стратегия непрямых действий и технология создания «управляемого хаоса» путем организации «цветных революций». Но не только данные страны вовлечены Западом в орбиту «гибридных войн». В Колумбии и Мексике,для сохранения определенного уровня контроля нестабильности,США используют наркокартели. А в Ливии и Сирии поддерживаются силы вооруженной оппозиции. Находятся в состоянии готовности информационные ресурсы и их агентура в Грузии, Армении и на Украине для организации новых «цветных революций». Здесь в полной мере применяются все средства геополитического противоборства: экономические санкции, эмбарго, транспортные блокады, геноцид мирного населения, разрушение хозяйственной инфраструктуры, проведения террористических актов и информационных –психологических операций.

Сочетание новейших и традиционных форм, средств и методов конфронтации характерно и для гражданской войныв Донбассе. Она отвечает интересам радикальных сил в Европе иособенно, в США. Эти силы не скрывают, что нынешняя ситуация на Украине является частью геополитическогонаступления на Россию, имеющая своей главной целью ослаблениеее внутренних и международных позиций и, в конечном счете, изменение ее политического строя. Экономические санкции против России, попытки вытеснения ее с международных торговых и политических рынков, искажения истории и дискредитация решающего вклада советского народа в победу над фашизмомво Второй мировой войне представляют собой элементы мирового наступления на нашу страну, важная роль в которой придается «гибридной войне». Вероятность классической войны против России и сегодня невелика, но все по той же причине: сохранение и укрепление нашейстраной своих Вооруженных Сил и средств, в том числе ядерного потенциала, гарантирующих нанесение неприемлемого ущерба любому агрессору. Однако стремление США любой ценой сохранить мировой порядок, отвечающий ихинтересам, толкает политические элиты к использованию в борьбе против несогласных новыеформыи средства, которые выходят за рамки традиционного облика войны. Важная роль при этом придается методом, сочетающим поддержку существующих вооруженных конфликтов, идеологическую агрессию, экономические санкции, попытки политической изоляции с поиском новых внутриполитических уязвимостей, применение передовых информационных технологий и т.д. «Гибридная война» становится реальностью, которую трудно отрицать и которая актуализирует потребность изучения их сути и возможностей противодействия им в отстаивании интересов Российской Федерации.Понимание того, что война является развивающейся реальностью, привело к необходимости уточнения в конце 2014 г. некоторых положений военной доктрины России.Перемещение военных действий в информационное пространство повлекло за собой появление в военной доктрине Российской Федерации 2014 года пункта об использованием информационных и коммуникационных технологий в военнополитических целях для противодействияакциям, противоречащим международному праву, направленным против суверенитета, политической независимости, территориальной целостности государства.В доктрину добавлен пункт о тенденции смещения военных опасностей и угроз во внутреннюю сферу. Среди новых внутренних опасностей называется деятельность,направленная на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации, информационное воздействие на население, в первую очередь, на молодых граждан страны, с целью подрыва исторических, духовных и патриотических традиций в области защиты Отечества.Принципиальным в новом документе остается положение о том, что Россия прибегнет к использованию военной силыдля отражения агрессии против нее и ее союзников, поддержания мира по решению Совета Безопасности ООН, а также для обеспечения защиты своих граждан, находящихся за пределами Российской Федерации, в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права.

В современный исторический период разворачивается глобальная форма консциентальной войны,т. е. процесс замещения основных ценностей массового сознания определенного общества для обеспечения его латентной управляемости извне. Консциентальная война имеет несколько форм осуществления. Среди ключевых, так называемая «археологическая война» и «переписывание истории», а также десакрализация пророков и основных постулатов мировых религий.Нельзя не видеть, что за последние 10 –15 лет активно разворачивается глобальный процесс так называемой «археологической войны», т. е. сознательное уничтожение памятников истории и культуры определенной цивилизации: зданий, произведенийискусства и письменных источников –на нескольких континентах одновременно. Уничтожение цивилизации подрывает основу функционирование данной геоцивилизации, а вместе с тем и всех соответствующих ей государств в той мере, в какой они впитали в себя ценности«материнской цивилизации». Ключевыми материнскими культурами человечества являются культуры Ближнего и Среднего Востока, Индии, Китая и Мезоамерики. Именно в эти мишени и направлены удары консциентальной войны в форме войны археологической.Так, в ходе Иракской войны были разграблены музеи Багдадаи Басры. Сожжена Национальная библиотека Ирака. Мародерство в музеях Багдада и Басры получилоследующий комментарий бывшего Министра обороны США Д. Рамсфелда: «Ирак переживает переходный период от полицейского государства к демократическому. Народ получил свободу и вправе совершать те поступки, которые считает нужным. Американские военные осознают ответственность за безопасность, однако они не намерены брать на себя функции полицейских. Между тем,Конвенция о защите культурных ценностей в ходе вооруженного конфликта (принята в Гааге 14 мая 1954 г.) запрещает (ст. 4, п.1) использование архитектурных памятников истории и культуры «в целях, которые могут привести к разрушению или повреждению этих ценностей в ходе вооруженного конфликта.В ходе «арабской весны» были разграблены Каирскиймузей древностей, музеи и сокровищницы Национального банка Ливии. Радикалы Исламского государства уничтожили древние артефакты в городах, монастырях и музеях Сирии.В ходе вооруженных конфликтов современности всегда происходит уничтожение христианских храмов и святынь. Тем самым ведется целенаправленная ликвидация материальной памяти человечества.Искажение истории Второй мировой войны является важной составной частью глобальной информационной войны, а именно, –борьбы с православной–славянской цивилизацией, как базойразвития России, основного государства данной цивилизации.В цивилизационном плане переписывание истории Второй мировой и замалчивание или искажение реальной роли России в победе над нацисткой Германией имеет целью навязать массовому сознанию восприятие нашей геоцивилизации через следующие характеристики: агрессивность, аморальность, авторитарность мышления и деятельности, цивилизационная неконкурентоспособность. Тем самым, русским отказывается в статусе великого народа, т.е. народа, вносящего ранее и вносящего ныне значительный вклад в прогрессивное развитие человечества. Следовательно, русский народ должен «слушать старших», т.е. подчиняться истинно великимевропейским народам, носителям наиболее прогрессивных принципов существования человечества. Россия должна полностью отказаться от принципов православия и коллективизма и положить в основу своего цивилизационного развития принципы либерального мировоззрения. Переписывание истории второй мировой войны призванонавязать массовому сознанию европейцев, американцев и россиян представления о русских непросто как о народе –неудачнике но, как о народе –преступнике.Основные направления переписаннойистории второй мировой, таковы:1.В развязывании войны равным образом виноваты гитлеровская Германия и СССР; нацизм и коммунизм –доктрины равновеликие в своей антигуманной сущности.2.Победителями во второй мировой войне являются США и Великобритания. Соответственно, ключевые битвы второй мировой –битва при Эль–Аламейне в Африке и при атолле Мидуэйна Тихом океане.3.Англоамериканские войска вели войну гуманно, в то время как гитлеровские и советские войска совершали множество военных преступлений.4.После второй мировой войныСССР фактически оккупировал несколько стран восточной Европы, причем,часть из них аннексировал, таким образом, присоединил к своей территории,пользуясь «правом силы». Теперь в каждой постсоциалистической и постсоветской стране обязательно есть «музей советской оккупации» с соответствующими экспонатами. Поскольку Россия являетсяюридической преемницей СССР, а также фактической продолжательницей агрессивной внешней политики СССР,(Яценюк заявил, что СССР напал на Германию и Украину), то современная Россия постоянно в различной форме проявляет свою агрессивную сущность по отношениюко всем своим соседям. Агрессия России должна быть остановлена прогрессивным глобальным миром, т.е. англосаксами и их союзниками, а для этого,прежде всего,необходимо сменить политический режим и Президента страны, который и является основным источником политического авторитаризма и политической агрессии современной России.Ведется активная «археологическая война»против памятников советским воинам во всех странах Европы:памятники разрушаются, оскверняются, в лучшем случае,переносятся из центра на окраины.Основное пропагандистское воздействие нацелено на молодежь.Именно молодое поколение, подвергающееся сегодня мощному давлению, будет являтьсяосновной массой населения большинства стран через несколько лет, и заблаговременная работа с ним позволяет формировать необходимые массовые представления в краткосрочной и среднесрочной перспективе.Искажение истории Второй мировой войны против России является прямым следствием двух основных исторических факторов.Вопервых, исчезновение СССР,как глобального центра силы, что равносильно разрушению исторических памятников в ходе «археологической войны»: исчез наглядный, материально ощущаемый победитель во Второй мировой войне. Россия, конечно, является юридической правопреемницей, но сегодня другая политическая и экономическая система, иное законодательство, иная официальная идеология. Вовторых, после поражения в «холодной войне» Россия начала выходить из состояния геополитического унижения и предпринимает конкретные шаги по возвращению статуса великой державы, в том числе, действияпо возвращению прежних исторических территорий.Важно учитывать такой социальнопсихологический фактор, как негероическое поведение стран Европы в деле сопротивления немецком фашизму. Польша сопротивлялась вторжению с 1 сентября 1939 года по 6 октября того же года. Дания 9 апреля 1940 года воевала с гитлеровскими войсками в течениеодного часа, уничтожив двух германских солдат и ранив десять, после чего король отдал приказ войскам не оказывать сопротивления. Норвегия противостояла Германии с 9 апреля по 2 мая 1940 года. Наступление нацистских войск на Францию, Бельгию, Нидерланды,Люксембург началось с 10 мая 1940 года. Люксембург сдался 11 мая, Нидерланды капитулировали 14 мая, Бельгия –26 мая, Франция держалась дольше всех и капитулировала 21 июня 1940 года. И лишь Советский Союз почти в одиночку воевал с вторгшимися в страну войсками нацисткой Германии и ее европейских союзников четыре года (22 июня 1941г.–9 мая 1945 г.) и окончил эту войну взятием Берлинаи столиц нескольких союзных Германии государств.Разрыв обозначился не только с советским периодом, но и со всей историей России, в том числе,постсоветской. Украинская элита постоянно подчеркивала это. Л.Кучма в своей книге «Украина –не Россия» обозначил национальную идентичность как негативную по отношению к России.В период правления В.Ющенко отход от России приобрел тон националистической антироссийской идеологии. Л.Кравчук заявлял в 2010г., что Украина и Россия –не партнеры. Свою роль сыграли и украинские школьные учебники истории.Политизация отношений с народом России заметна и в так называемых «войнахпамяти». Цель подобных стратегий –разрыв единого культурного пространства, деформация исторической памяти, замещение советских символов Победы в Великой отечественной войне –собственными, истинными украинскими. Среди таких действий –создание и продвижение при В. Ющенко мифологии «голодомора» как целенаправленного геноцида украинцев Советской властью. К этому же ряду отнесли манипуляции с праздничной датой 9 мая: принятиеспециального акта, объявляющего праздничным 8 мая.На Украине сформирована весьма противоречивая система национальных символов, которая все больше ориентирована на вытеснениесоветского опыта, его достижений, героев, памятных мест и дат. В то же время, на первый план выдвигаются новые герои –участники нациополитических движений, пособники фашистов. Так, например, весьма трудно объяснить, как соотносятся решения органов власти Украины, касающиеся присвоения звания Герой Украины.Наряду с известными учеными, рабочими, летчиками –испытателями, такое высокое звание было присвоено Р. Шухевичу, а затем и С. Бандере. И, несмотря на то, что при Президенте В. Януковиче эти решения были отменены судом, свою роль они сыграли. Некоторое время в школах Украины обучали по учебникам истории, подготовленнымв США, где многие события России и Украины рассматривались с позиции, которые отражали национальные интересы США, а не Украины. Пребывание Украины в составе России трактуется в некоторых учебниках, как «препятствующаякультурному и политическому развитию украинского народа» причина «отрыва от европейской цивилизации», «ликвидациинезависимой украинской государственности».

Ссылки на источники1.Бочарников,И.В. О государственной идеологии России и международные отношения.2013г.№1.С. 2227.2.Гаджиев, Д.М.Управление «цветные революции»: некоторые региональные признаки и особенности// Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2014.№3.С.7780.3.Карпович,О.Г., Манойло,А.В., Наумов,А.О. Противодействие технологиям цветных революций о молодёжной среде. Учебнометодическое пособие. М.,2015.91 с.4.Овчинников А.И. «Управляемый хаос» как основная угроза национальной безопасности России // Философия права.2014.№3.С.98101.5.Цыганков,П.А. универсальные ценности в мировой и внешней политике. М.,2012г.

О борот «гибридная война России» в последнее время регулярно используется западными СМИ. В некоторых специализированных изданиях дополнительно применяется термин «доктрина Герасимова». Смысл этих понятий и их происхождение объясняет статья бывшего профессора прикладных системных наук и члена Института технологий интеллектуальных систем (Instituts für Technik Intelligenter Systeme, ITIS ) при университете бундесвера в Мюнхене (Германия), доктора Райнера К. ХУБЕРА (Reiner K. HUBER).

«ИнВоен Info» интересно мнение читателя, поэтому заранее благодарим за Ваши комментарии

В официальных оценках официальные эксперты очень быстро объединились в том, что начало марта [2018 г. ] стало знаменательно хакерскими атаками на сети передачи данных правительства Федеративной Республики и других государств, прежде всего Скандинавии и Восточной Европы, вероятно, контролируемых Кремлем. Если бы это подтвердилось, это было бы еще одним подтверждением того, что путинская Россия уже давно ведет стратегическую информационную войну против Запада. Хочет ли Москва вернуть утерянные после краха Советского Союза сферы влияния через гибридные войны? Или она стремится к «Евразийскому союзу от Владивостока до Лиссабона», как оно представляется ультраконсервативным кремлевским консультантом Александром Дугиным?

В отношении термина «ведение гибридной войны»

Термин «ведение гибридной войны» впервые появляется в 2007 г. в статье Фрэнка ХОФФМАНА (Frank H OFFMAN ). В нем бывший офицер корпуса морской пехоты ВМС США описывает аналитическую концепцию объяснения успехов, которые сравнительно слабые военные противники — негосударственные участники, такие как талибы или «Аль-Каиды» — могли бы достичь против численно и технологически значительно превосходящих их ВС США.

Ф. Хоффман приходит к заключению, что ведение гибридной войны является скоординированным использованием военных и невоенных средств, которые на основном поле боя (основном поле сражения) достигают синергии в физическом и психологическом измерениях конфликта (Фрэнк Хофманн: «Конфликт в XXI веке: Рост гибридных войн» – Conflict in the 21 st Century: The Rise of Hybrid Wars , — Арлингтон, В. А.: Институт политических исследований Потомака, 2007 г.). Наряду с «ведением гибридной войны» существуют другие термины, такой как «асимметричная война», рожденный Аль-Каидой в контексте нападений на Нью-Йорк и Вашингтон 11 сентября 2001 г.

В военно-научных журналах России западная дискуссия относительно идей Ф.Хоффмана о гибридной войне первоначально была отвергнута. Но это изменилось, когда ученые на Западе попытались найти в русской военной литературе намек на концепцию успешной аннексии Крыма. При этом, они наткнулись на статью начальника Генерального штаба ВС России Валерия ГЕРАСИМОВА от 2013 г. Хотя в ней термин «гибридная война» не упомянут, позже В. Герасимов был авансирован «отцом концепции гибридной войны» (Мария Снеговая: «Путинская информационная война в Украине: советское происхождение гибридной войны России» – Putin’s information war in Ukraine: Soviet origins of Russia’s hybrid warfare , — Институт исследования войны, Россия Доклад №1, сентябрь 2015 г).

Концепция «ведения гибридной войны», как это было применено в Украине, упоминается на Западе, как пример использования средств государственной власти ниже военного порога. Рассматривается как средство, с помощью которого Россия пытается достичь стратегических целей российской ревизионистской внешней политики. К этим средствам относятся кибер-операции, а также информационные и пропагандистские кампании, которые проводятся международным телевизионным новостным каналом «Россия сегодня» (Russia Today ) и его агентами. К ним относятся также финансовая и идеологическая поддержка правых или левых популистских движений и партии, особенно в социальных СМИ соответствующих целевых стран.

Доктрина Герасимова

Упомянутая статья В. Герасимова основывается на речи, которую он произнес в январе 2013 г. перед офицерами Российской Академии Военных Наук. Это было провокационное обращение к военному истеблишменту. В. Герасимов сообщил инновационные военные соображения в качестве необходимого условия для дальнейшей модернизации российских Вооруженных Сил. Он сослался на китайского генерала и военного стратега Сунь-цзы (ранее 496 г. до н.э.), который провозгласил девиз: «Лучшая стратегия — покорить врага без боя». Теперь это стало необходимой формой ведения войны — привычные правила войны изменились.

Политические цели в настоящее время могут достигаться не только обычной огневой мощью, но и путем «широкого использования дезинформации, политических, экономических, гуманитарных и других невоенных мер, которые применяются во взаимосвязи с протестным потенциалом [враждебно настроенного] населения». Эти идеи получили реализацию в концепции «нового поколения русской войны», получившей на Западе наименование «доктрина Герасимова» (Gerassimow-Doktrin ). Американский политолог Молли МакКЬЮ (Molly McK EW ) так иронически комментирует тезисы Герасимова: «Лучше, расколоть общество врага, чем атаковать его в лоб «. (Politico Magazin , сентябрь / октябрь 2017 г/).

Достаточно поздно на Западе независимым экспертам и наблюдателям НАТО стало ясно, что Россия ведет войну на Украине в соответствии с правилами этой доктрины. Кремль освещал конфликт между пророссийскими силами и ультранационалисты в Украине, начиная с протестов в Киеве против президента Януковича. Таким образом, был получен предлог для присоединения Крыма и начала войны на востоке Украины.

Русские обоснования, в обоих случаях речь идет о демократическом праве на самоопределение местного населения, подхватили пророссийские сепаратисты в регионе. При этом, возникли — и до сих пор проводятся — кибер-операции по отслеживанию обстановки, по целенаправленному влиянию на политическое руководство в Украине и на население. Кибер-операции должны приводить к саботажу и дестабилизировать Украину, а также другие государства, в том числе страны Балтии.

Фазы нового поколения русской войны

Основываясь на дневники русской кампании в Украине — Янис БЕРЗИНЬШ (Janis B ER ZINS ), директор Центра по вопросам безопасности и стратегических исследований (Center for Security and Strategic Research, СSSR ) при национальной академии обороны Латвии, одним из первых на Западе представил общедоступное описание доктрины Герасимова.

В нем он идентифицировал восемь фаз, в каждой из которых необходимо достигать установленных целей. На каждой фазе основывается следующий этап, поэтому она является обязательной предпосылкой для успеха очередной фазы. В первых пяти некинетических фазах представлены только невоенные средства и методы, в последних трех (кинетических) только этапы и методы с использованием оружия. Однако, в пяти некинетических фазах определены военные средства запугивания противника в виде ложных атак с воздуха, временных военных учений и крупных маневров вблизи границ территории противника из Восточной Европы и стран Балтии.

• Фаза 1. Создание благоприятных политических, экономических и военных условий для внутренней дестабилизации через идеологические, дипломатические и экономические операции, а также дезинформационные действия и методы психологической войны.
• Фаза 2. Введение в заблуждение политического и военного руководства противника через распространение ошибочных данных по дипломатическим каналам, СМИ, а в дальнейшем через собственное правительство и свои ВС.
• Фаза 3. Акции, которые приводят к тому, что правительственные чиновники и должностные лица противника покидают свои посты, будучи запуганными, обманутыми или подкупленными.
• Фаза 4. Нарастание недовольства населения путем активизации «пятой колонны», проникновение боевых групп и усиление подрывных действий.
• Фаза 5. Подготовка военных действий, в ходе которой в атакуемой стране создаются разного рода проблемы и забрасываются отдельные боевые группы (зеленые человечки), которые взаимодействуют с вооруженной оппозицией.
• Фаза 6. Начало военных действий после тщательной разведки и подрывной деятельности. Все (российские) войска, включая специальные силы, должны занять свои позиции.
• Фаза 7. Уничтожение основных сил обороны противника скоординированными действиями всех сил, включая ведение электронной войны.
• Фаза 8. Разгром оставшихся очагов сопротивления и уничтожение сопротивляющихся частей путем проведения специальных операций.

Хотя с российской точки зрения аннексия Крым в марте 2014 г. успешно завершилась в фазе 5, атака поддерживаемых Россией сепаратистов на Донбассе при сопротивлении ВС Украины застряла в фазе 6. Подписанные в феврале 2015 г. канцлером ФРГ Ангелой МЕРКЕЛЬ, президентами Франции Франсуа ОЛЛАНДОМ, Украины Петром ПОРОШЕНКО и России Владимиром ПУТИНЫМ и направленные на деэскалацию и восстановление мира Минские соглашения пока мало изменили конфронтацию между ВСУ и силами сепаратистов.

За прошедшие четыре года конфликт на востоке Украины стоил более 10 тыс. человеческих жизней. Являющееся частью Минских соглашений оговоренное наблюдение за прекращением огня в регионе провалилось, поскольку ни одна из сторон не выполнила требуемых шагов. В настоящее время также не видно прогресса в так называемом Минском процессе. Поскольку указанные в Минских соглашениях договоренности формально Россию ни к чему не обязывают, нельзя исключать, что Путин, при удобной для него международной ситуации, не реактивирует фазу 6 и — если Украина раньше не сдастся — запустит фазы 7 и 8, чтобы аннексировать Донбасс, а затем также присоединить остальную Украину.

Вывод

Это «новое поколение русской войны» размывает границу между войной и миром, как это наблюдалось при аннексии Крыма. Испытывает ли Россия кибер-атаками государства западного мира, их готовность и способность реагировать на подобные гибридные стратегии? Если согласиться с этим, тогда Россия находится на пути к новому конфликту — в надежде, что его можно выиграть без применения военной силы. Уже вырывание, например, государства из рядов стран Балтии было бы большим успехом для России на пути к описанной несколько лет назад «Новой России».

Если бы Запад и государства НАТО смогли бы сплоченно и своевременно отреагировать хотя бы на один «тестовый конфликт» России, проведенный согласно доктрине Герасимова. Однако, это усложняется тем, что ключевое доказательство, что на ранних стадиях конфликта кибер-атаки управляются из Кремля, вряд ли могут быть получены. В результате, политическую поддержку для эффективного ответа в настоящее время получить нелегко. Именно это является калькуляцией нового поколения русской войны.

По материалам журнала «Europäische Sicherheit &Technik »

15:03 23.03.2016 Эндрю Корыбко, политический обозреватель, США

Аналитический портал Oriental Review с радостью объявляет о начале регулярной публикации последних исследований Эндрю Корыбко на тему «Гибридные войны». В планируемых публикациях автор будет освещать стратегии, описанные им в его книге , вышедшей в свет в прошлом году. В своем труде Эндрю сформулировал новую парадигму понимания системы международных отношений и разработал соответствующую методологию для апробации своих теоретических выкладок.
В этой публикации под названием «Закон ведения холодной войны» автор отмечает, что:

« г лавной скрытой целью любой гибридной войны является препятствие построения многополярной системы международных отношений путём внешнего провоцирования конфликтов идентичности (этнической, религиозной, региональной, политической и т.д.) в государстве-мишени переходного типа» . Целями американской стратегии «гибридных войн» являются интеграционные проекты России и Китая (Евразийский экономический союз и «Шелковый путь») , что и является причиной целого ряда «географических битв». Эндрю изучает ситуацию в следующие регионы: евразийский «Хартленд», Балканы, Юго-Восточную Азию, Африку и Латинскую Америку; его задача - определение «болевых точек» каждого соответствующего государства переходного типа, которые могут быть использованы в рамках революционной формы ведения войны под названием «гибридные войны». Уникальная методология Эндрю включает такие переменные как этнический компонент, религия, история, административные границы, физическая география, а также социально-экономический дисбаланс внутригосударственного развития; столь многогранный характер предлагаемой методологии позволяет провести комплексный анализ уязвимых «точек» всех стран с позиции учения о «гибридных войнах». Задачей научного труда автора и серии публикаций на нашем портале является демонстрация возможных сценариев, к которым могут прибегнуть США для дестабилизации государств-мишеней, и предупредить лиц, принимающим решения, а также общественность, чтобы они смогли лучше подготовиться к вероятным сценариям, когда такие сценарии начнут претворяться в жизнь.

Закон ведения гибридной войны

«Гибридная война» - это наиболее значимая разработка США за всю историю их существования: неконвенциональные («гибридные») формы ведения войны (видоизмененные «цветные революции») в качестве основной тенденции по дестабилизации государств будут доминирующими еще многие десятилетия. Тем читателям, которые не привыкли смотреть на геополитику через призму «гибридных войн», может быть трудно определить, где вспыхнет очередная «гибридная война», однако в действительности определить, какие регионы или страны больше других рисуют стать жертвой этой новой технологии, не так сложно. Ключом для прогнозирования возникновения «гибридной войны» является признание того, что «гибридные войны - это спровоцированные извне ассиметричные конфликты, призванные подорвать целостность геоэкономических интересов» ; основываясь на этом факте, указать на направление вероятного удара относительно легко. Серия публикаций Эндрю Корыбко открывается материалом, который объясняет модели планирования «гибридных войн», а также углубляет знания читателей о стратегических контурах «гибридных войн». В последующих материалах Эндрю продемонстрирует, как сценарии ведения «гибридной войны» были реализованы в рамках войн, развязанных США в Сирии и на Украине - двух первых жертвах концепции «гибридных войн». В последующих публикациях автор отметит, какие уроки уже удалось извлечь из «гибридных войн» в Сирии и на Украине, а также укажет на новые вероятные жертвы «гибридных войн», и с какими основными геополитическими, стратегическими и социально-политическими рисками «новые жертвы» могут столкнуться в случае применения против них американской постмодернистской технологии ведения войны.

Моделирование «гибридной войны»

Первое, что нужно знать о «гибридных войнах», что они никогда не проводились против кого-либо из союзников США или в тех странах/регионах, где США имеют свои инфраструктурные интересы. Хаотические процессы, начинающиеся после развертывания сценария по смене режима, невозможно полностью контролировать; этот факт может иметь и обратный эффект: геополитический удар, который США прямо или косвенно направляют на своих соперников по многополярному миру, может быть нанесен по ним самим. Именно поэтому США никогда не попытаются организовать «гибридную войну» в той стране/регионе, где их интересы носят системный характер, хотя, разумеется, такие попытки могут быть вероятны и произойти очень быстро, в зависимости от геополитической обстановки. Тем не менее, общее правило все же гласит, что США не будут преднамеренно ставить под угрозу собственные интересы, если только в случае масштабного отступления США результатом не будет «эффект выжженной земли» (предположительно, такое может произойти в Саудовской Аравии, если США когда-нибудь будут вытеснены с Ближнего Востока).

Геостратегические и геоэкономические детерминанты:

Прежде, чем рассмотреть геоэкономические причины «гибридных войн», важно отметить, что e США преследуют еще и геостратегические целы, например, заманить Россию в заготовленную для нее ловушку, из которой выбраться, крайне тяжело, если вообще возможно. Мы называем такую ловушку «Разворотом Бжезинского »: одновременно нанесенные удары в Восточной Европе через Донбасс, на Кавказе через Нагорный Карабах , а в Средней Азии через Ферганскую долину ; в случае достижения синхронизированного эффекта данный тройной удар может возыметь катастрофический эффект и буквально парализовать «русского медведя». Такая схема в лучших традициях макиавеллизма всегда будет присутствовать в качестве угрозы, поскольку основывается на неопровержимых геополитических реалиях, и лучшее, что может сделать Москва - это попытаться предотвратить этот большой пожар на своей постсоветской периферии или же оперативно/должным образом отреагировать на указанные кризисы, развязанные Вашингтоном, непосредственно в момент их возникновения. Таким образом, геостратегические элементы «гибридной войны» неразрывно следуют вместе с геоэкономическими, особенно в случае с Россией, однако если рассматривать концепцию «гибридных войн» в более широком применении, например, против Китая и Ирана, описанную выше стратагему «Разворот Бжезинского» необходимо исключить, сфокусировавшись, скорее, на экономических факторах, которые для каждой указанной цели будут своими.

Главной скрытой целью любой гибридной войны является препятствие построения многополярной системы международных отношений путём внешнего провоцирования конфликтов идентичности (этнической, религиозной, региональной, политической и т.д.) в государстве-мишени переходного типа . Указанный сценарий наблюдается в Сирии и на Украине и является Законом ведения гибридной войны . Специфическая тактика и политические технологии, применяемые в каждом отдельном случае, могут отличаться, однако стратегическая концепция остается неизменной и стандартной. Помня о конечной цели, становится возможным перейти от теоретических размышлений к анализу практической реализации и начать с отслеживания географических корней различных проектов, которые США вознамерились реализовать. Многополярные транснациональные проекты против которых могут быть развязаны «гибридные войны», могут быть энергетического, институционального или экономического характера, и чем больше они пересекаются, тем больше вероятность применения против них стратегии «гибридных войн».

Социально-политические структурные риски и слабые стороны:

После того, как США определили для себя государство-мишень, они начинают искать его структурные риски и слабости, которые можно использовать в предстоящей «гибридной войне». Отметим, что это не физические объекты, на которых можно организовать саботаж, как, например, электростанции или дороги (хотя эти объекты тоже принимаются во внимание, но другими специалистами по дестабилизации), а социально-политические явления, которые должны подвергаться манипулированию, чтобы филигранно подчеркнуть «сепаратизм» некоторой части населения от общей ткани государства и, таким образом, «узаконить» последующий инспирированный извне бунт против властей. Далее указаны наиболее распространенные социально-политические структурные риски и слабые стороны, имеющие отношение к подготовке «гибридной войны»; при этом каждый из таких элементов может быть привязан к определенной географической области, после чего они, вероятно, будут выступать в качестве катализаторов при подготовке «цветной революции», а также в качестве исходных территорий-плацдармов для последующего перехода к ведению неконвенциальной войны. К числу социально-политических и структурных рисков относятся:

* Этническая принадлежность;

* Религия;

* История;

* Административные границы;

* Социально-экономический дисбаланс внутригосударственного развития;

* Физическая география.

Чем больший синергетический эффект от накладывания указанных социально-политических и структурных рисков будет достигнут, тем сильнее станет потенциал «гибридной войны»: каждый накладываемый друг на друга риск многократно усиливает совокупный эффект кампании и «сдерживает власть государства-мишени».

Этап подготовки:

«Гибридным войнам» всегда предшествует период социальной и структурной подготовки. Социальная подготовка действует в информационном пространстве с применением аспектов мягкой силы для максимального принятия населением предстоящей дестабилизации и убеждения его в том, что для изменения существующего на сегодняшний день положения вещей необходимы определенные шаги (или пассивное созерцание таковых). Структурная подготовка предполагает обращение к различным приемам, которые подталкивают правительства государств-мишеней к действиям, которые непреднамеренно, но усугубляют и без того существующие социально-политические обострения в обществе; задача стоит в создании «трещин» в целостной природе идентичности, которые сделают ее более восприимчивой к воздействию в рамках социальной подготовки «гибридной войны» и к последующему воздействию политических организаций, за которыми стоят некоммерческие организации (НКО); в большинстве случаев такие организации связаны с Фондом «Сорос» и/или «Национальным фондом в поддержку демократии». Наиболее распространенным инструментом, используемым в рамках структурной подготовки (и признанным во всем мире) являются санкции, скрытой целью которых всегда было (хотя не всегда реализовывалось на практике) «ухудшение жизни среднестатистических граждан», чтобы они все больше выступали за смену правящего режима и, таким образом, становились податливы импульсам и посылам, посылаемым извне.

Тем не менее, еще более тайным, хотя теперь и применяемым повсеместно, методом для достижения вышеуказанной цели является влияние Соединенными Штатами на некоторые функции бюджета государства-мишени, в частности, на размер его доходной части, и на что именно расходуются эти средства. Обвал цен на мировом рынке энергоносителей и сырьевых товаров в целом нанес ощутимый удар по странам-экспортерам: многие из них непропорционально сильно зависят от продаж сырья и энергоносителей, чтобы выполнять бюджетные планы. Поэтому сокращение доходов всегда ведет к сокращению государственных расходов на социальные нужды. Одновременно с этим некоторые страны сталкиваются с угрозами безопасности, которые спровоцировали США, и вынуждены реагировать на них в спешном порядке; в свою очередь, это ведет к незапланированным государственным расходам и урезанию финансирования социальных программ. Каждый из вышеописанных методов преследует цель вынудить государство-мишень сократить государственные расходы на социальные нужды, чтобы в среднесрочной перспективе подготовить почву для возможного проведения «цветной революции» - первого этапа «гибридной войны». В ситуации, когда государство-мишень сталкивается со снижением поступлений в бюджет и внезапной необходимостью нарастить расходы на оборону, создается угроза урезания финансирования социальных программ, что может приблизить реализацию сценария «цветной революции» со среднесрочной перспективы к краткосрочной (в зависимости от масштабов разразившегося внутригосударственного кризиса и успехов, которых добились находящиеся под влиянием и контролем США НКО в отношении политической организации ранее определенных антиправительственных сил).

Эндрю Корыбко - американский политический комментатор, в настоящее время работает в информационном агентстве Sputnik . Учится в аспирантуре МГИМО и является автором монографии «Гибридные войны: непрямой адаптивный подход к смене режима»
(Hybrid Wars: The Indirect Adaptive Approach To Regime Change), вышедшей в свет в 2015 г. Представленный материал войдет в его новую книгу о теории «ведения гибридных форм войны».

Публикацию и комментарий подготовил Михаил Бакалинский, кандидат филологическихнаук, доктор философии, независимый международный обозреватель

С момента окончания Второй мировой войны человечество не покидает страх начала Третьей мировой войны. Этот страх особенно усилило ставшее классическим заявление Альберта Эйнштейна: «Я не знаю, каким оружием будет вестись Третья мировая война, но в Четвёртой будут использоваться камни!». На Западе понятие «Третья мировая война» стало сначала стратагемой, а впоследствии превратилось в мифологему. Об угрозе Третьей мировой войны говорил и президент России Владимир Путин в своей второй «исторической речи», которая с легкой руки журналистско-политологического сообщества получила название «Валдайская речь»: смена мирового порядка (а явления именно такого масштаба мы наблюдаем сегодня), как правило, сопровождалась если не глобальной войной, не глобальными столкновениями, то цепочкой интенсивных конфликтов локального характера . Тем не менее, спустя 70 лет после окончания Второй мировой войны и, несмотря на кардинальные технологические и концептуальные изменения в человеческом обществе, восприятие обществом мирового конфликта не претерпело практически никаких изменений. Это пытаются объяснять масштабами трагедии Второй мировой войны, однако такая трактовка носит, скорее, бытовой характер и апеллирует к архетипу СТРАХ. Другая трактовка подобного восприятия Третьей мировой войны исходит из кризиса постмодернизма как современной философии, выраженного в отсутствии вектора дальнейшего развития человечества после окончания Холодной войны (известный тезис Фрэнсиса Фукуямы о «конце истории») и изживании всех существующих политических форматов (необходимость создания т.н. четвертой политической теории). Со своей стороны, мы предлагаем дополнить вышеуказанную трактовку «стереотипного» восприятия Третьей мировой войны гипотезой о и о поверхностном понимании политических процессов.

Линейный характер восприятия реальности является непосредственным продолжением тезиса о «конце истории»: ничего нового современные стратеги придумать не могут, значит ответы необходимо искать в прошлом. Данное утверждение не лишено логики (новое - это хорошо забыто старое), но упускает одну деталь: процесс развития хоть и носит поступательно-повторяемый характер (как гласит третий закон диалектики), но не означает тождественный характер повторяемого события. Иными словами, повторяется общая ситуация, но не ее детали, которые в итоге и предопределяют исход всего события. На практике такая установка часто приводит к когнитивному диссонансу, результатом которого может стать политическая апатия, которую, используя современные политические технологии, можно применить в рамках информационной войны или, что еще опаснее, для подготовки «цветной революции». Еще одной причиной линейного характера восприятия реальности является поверхностное понимание политики: аудитория воспринимает политику через вербальные интервенции политических деятелей или представителей журналистско-политологических кругов, забывая при этом известную всем аксиому: «Политика - это самое концентрированное выражение экономики». Такое положение вещей во многом обусловлено тем, что современное человечество подвержено влиянию СМИ, как конвенциональных, так и социальных. Ежедневно получая огромные объемы информации из многочисленных источников, целевая аудитория упускает из виду крайне важный момент: задача любых СМИ - заставить аудиторию принять полученную информацию и, что главное, сопровождающий ее комментарий как единственно правильное понимание происходящего. В результате, линейный характер восприятия реальности, поверхностное понимание политики в сочетании с агрессивным характером деятельности всех видов СМИ может привести к тому, что популярный американский телеведущий Ли Кэмп (Lee Camp ) назвал утратой современным человеком, воспитанным в условиях потребительского общества, способности мыслить.

И все же, не стоит во всем винить общество: оно во многом является заложником своих «проводников в мире информации» - многочисленных экспертов, призванных всесторонне и объективно комментировать происходящее и намечать перспективы. Собственные наблюдения автора этих строк, не претендующего на статус истины в последней инстанции, показали, что именно журналистско-политологические круги в своих оценках систематически упускают экономическую составляющую всех (гео)политических конфликтов или касаются ее поверхностно или же дают несколько сомнительные экономические комментарии . Еще одним «грешком» «экспертного сообщества» является гиперболизация геополитического соперника: наделение его возможностями, которых в действительности у него нет (явно затягивающийся политический кризис в Бразилии показывает, что ). Так, например, Эндрю Корыбко (с которым автор этих строк имел честь и удовольствие общаться на профессиональные темы), с одной стороны, предпринял попытку разрушить линейный характер восприятия стратагемы «Третья мировая война» (что ему и удалось), предложив читателям действительно новое видение механизма «мировой встряски», отличное от привычных моделей на основе стереотипов и фобий, но с другой стороны все же сам «грешит» линейностью мышления и игнорированием экономических реалий. Эндрю Корыбко явно преувеличил возможности США, когда описал сценарий под названием «Разворот Бжезинского» - одновременный удар по России со стороны Украины, Кавказа и Средней Азии. Так, говоря о «кавказском направлении удара», Эндрю Корыбко имеет ввиду размораживание армяно-азербайджанского конфликта в Нагорном Карабахе: нам представляется, что автор, вероятно, исходил из понимания сильнейшей экономической зависимости Азербайджана от совокупного Запада: до 90% всего экспорта республики, а с ним и главной статьи пополнения местного бюджета, формирует нефть и продукты её переработки; 82% получаемых в этой сфере доходов приходится на одно юридическое лицо - BP-Azerbaijan. Бакинские эксперты называют такие кабальные условия разделения прибыли беспрецедентными в мировой экономической практике . Однако при этом Эндрю Корыбко упустил из виду факт , а это может свидетельствовать о том, что Вашингтон не полностью контролирует политическое руководство Азербайджана. Также в последнее время Азербайджан все больше демонстрирует дрейф в сторону Ирана и, что крайне важно, налаживает кооперационные связи с Россией не только в нефтегазовой сфере , но и в инфраструктурном и производственном секторах. Кроме того, проведение столь масштабной операции как «Разворот Бжезинского» должно опираться на мощную экономику, а ситуация в экономике США далеко не радужная, о чем говорилось . Таким образом, перед нами пример игнорирования политическим комментатором экономических событий и, как результат, линейное мышление однополярного мира, хотя сам Эндрю Корыбко стоит на позициях многополярной модели мироустройства.

В заключение хотелось бы напомнить, что когнитивная деятельность современного человека в условиях глобальной информационной войны, а также войны «гибридной», должна основываться на греческом критерии истины («критерия истины не существует») и, как следствие, руководствоваться гегелевским принципом диалектики «тезис-антитезис-синтез». Только в этом случае можно достичь адекватного и всестороннего понимания происходящих процессов и иметь возможность строить сценарии дальнейшего развития ситуации.

Материалы по теме

Подразумевает различные трактовки понятия гибридной войны. Единое и общепринятое определение этого термина отсутствует. Что можно почерпнуть из работ различных деятелей политической сферы? Что такое гибридная война в их понимании? Узнайте в статье.

Словосочетание hybrid warfare, переводимое с английского языка как «гибридная война», было впервые использовано в США в прошлом столетии. Под ним понималась военная стратегия, соединяющая в себе обычную и информационную войны.

Как вести гибридную войну

Ведение гибридной войны подразумевает интегрирование инструментов военного и невоенного характера в кампанию, эффективную за счет своей внезапности и инициативности. В основе гибридной войны лежит стратегия стремительного информационного, электронного, экономического и кибер-давления на противника — на характер войны указывает непосредственно слово «гибридный», синонимами которого являются такие слова, как «смешанный», «поместный».

Применение информационно-идеологических методов воздействия на часть населения, отличающуюся протестным потенциалом, дополняют скрытые военные меры (информационное противоборство, специальные военные операции).

Гибридная война: как убить государство

Существует устоявшееся понятие революции в военном деле, подразумевающее коренные изменения научно-технической базы, развивающей вооруженные силы, методы ведения борьбы, военных действий.

Тем не менее в современных условиях для ведения войны нет необходимости в революционном военном прорыве: альтернатива классическому способу разрушения противника — гибридная война. Она является уникальной организационной моделью, используемой для решения вопросов военно-политического характера. Особо привлекательна гибридная война для акторов, не желающих вести открытую войну. Вместо классического противоборства на политической арене применяется тактика гибридной войны.

Что такое гибридная война: основные стратегические положения

Инструменты, применяемые в ходе гибридной войны, отличает стратегическое планирование, четкое координирование сил, актуальное, скрытное и внезапное воздействие на противника.

На практике активно применяются:

Операции информационного характера. Их цель заключается в воздействии на органы государственного и военного аппарата. Проведение информационных операций помогает ввести противника в заблуждение, нарушить процедуры, связанные с обменом данными.

Операции психологического характера. Должны подавить морально-психологическое состояние граждан, боевой дух военных сил противника. Направлены на формирование в общественной жизни населения недоверия по отношению к власти, мотивацию их к проведению деструктивных действий.

Кибер-атаки. Позволяют вывести из строя государственную и коммерческую инфраструктуры. Применение кибернетических атак затрудняет функционирование стратегических важных объектов врага, позволяя «атакующему» заполучить несанкционированный доступ к секретной информации.

Экономическое давление. Введение санкций, прекращение инвестиций.

Диверсионно-подрывные операции. Поддержка оппозиционных движений на уровне организации, информирования и финансирования является важнейшим аспектом в стратегии гибридной войны. Ко всему прочему, такой тип войны подразумевает активное задействование протестного потенциала гражданских масс. Например, актор спонсирует группировки террористов и экстремистов, поддерживает криминальные и деструктивно-оппозиционные силы.

Гибридную войну от традиционной отличает усиленное использование внешними силами современных информационных технологий — это помогает «атакующему» исказить информацию, фальсифицировать события, распространять ложные сведения, вбрасывать в общество сфабрикованные факты.

Грязные социальные технологии применяются относительно всех сфер общественной жизни государства-противника: политической, экономической, культурной и социальной.

Как можно противостоять гибридной войне

Государство, страдающее от гибридных атак, должно предпринимать ряд усилий во имя восстановления безопасности в сфере политики, экономики и общества.

Создание организаций, деятельность которых будет способствовать проведению контргибридных военных действий.

Внедрение в государственную систему и структуру Вооруженных сил специальных подразделений, предназначенных для проведения ответных и превентивных информационных и психологических операций.

Противодействие технологиям гибридной войны и цветным революциям на национально-законодательном уровне.

Контроль медиа, распространяемых в средствах массовой информации (в том числе в социальных сетях и блогах) с целью фильтрования искаженных фактов, новостей, литературы и т. д.

Предупреждающие действия по блокированию финансовых, информационных и организационных каналов, которые принадлежат иностранным, олигархическим, радикально- и экстремистко-оппозиционным структурам.

Международное информационное сотрудничество со странами-союзниками в вопросах военного дела, экономики, информации и психологии.

Систематичная поддержка нейтрализующих операций, направленных против проводимых по отношению к государству войн.

Качество гибридной войны во многом зависит не только от технологических наработок атакующего государства — немаловажным аспектом в эффективности проводимых действий является высокий уровень развития информационных технологий, опыт работы с ними.

Гибридная война: здесь и сейчас

Политологи на вопрос о том, что такое гибридная война в современном контексте, отвечают так: явление гибридной войны имеет многомерный характер. Ее отличительным свойством является интеграция в процедуру нападения различных направлений ведения военного дела: на информационном, экономическом, политическом и социокультурном уровне — это явление проявляется комплексно.

Другими словами, международный актор действует на нескольких фронтах — это усложняет положение государства, принимающего удар, поскольку оно должно принимать ряд разнонаправленных и противодействующих атакам мер.

Актор, ведущий гибридную войну, — какой он

Безусловно, на политической арене распространены современные гибридные войны. Их отличает на первый взгляд безобидная тактика. Так называемый умный подход к ведению гибридной войны, суть которого сводится к отсутствию полномасштабных столкновений вооруженных сил и регулярных армий. Фундаментальным уровнем в проведении гибридно-военных операций является главным образом гражданский аспект. Например, цветные революции. Последние лежат в основе современных гибридных войн.

Цветные революции привлекательны «атакующему», поскольку их стратегия заключается в использовании деструктивной технологии демонтажа политического режима. Происходит смещение акцентов и противник задействует протестный потенциал населения. Второстепенную роль играют использование повстанческих и специальных сил, проведение операций скрытого характера.

Hybrid warfare: яркие представители

Что такое гибридная война, на примере политических действий существующих в настоящем времени стран объясняет политолог П.А. Цыганков. Он отмечает, что внешняя политика США и западноевропейских государств отличается «гибридностью». Новейшие вооруженные конфликты построены на идее гибридной войны. Такое поведение на международно-политической арене позволяет политическим элитам сохранять доминирующую позицию в современной и будущей мировой политике.

За методиками применения информационно-коммуникационных технологий скрываются военные системы высокоточных боевых сил американской армии. Когнитивные технологии — один из способов превращения СМИ в психотропное оружие, способное массово поразить сознания людей. Дипломатия в гибридной войне — игра, используемая для официального закрепления политической воли «атакующих». Главная цель гибридной войны: заполучить контроль над территорией определенного государства, полностью ликвидировав самостоятельность системы его внутреннего управления.

Подводя итог

Гибридная война — феномен военно-политического дела. Он включает в себя пропагандистские действия, акты разведки и шпионажа, организацию массовых беспорядков внутри страны. «Нетрадиционным» такой тип войны делает еще и политически-экономическое давление на государство в пределах международной политической арены.